Годы жизни: 1864-1949
В немецкой музыкальной культуре конца XIX – первой половины XX века имя Рихарда Штрауса выделяется как одно из наиболее заметных. Это крупнейший представитель программного симфонизма, продолжатель традиций Листа, Вагнера, Берлиоза.
Композитор прожил долгую жизнь, в течение которой в Германии сменилось три режима – вильгельмовская монархия, Веймарская республика и фашистский «третий рейх». Он был современником двух мировых войн и других событий, которых потрясли весь мир. И хотя творчество Штрауса всегда было достаточно «удалено» от общественно-политических бурь, оно по-своему откликалось на происходящее.
В трудные годы Р. Штраус, по собственному признанию, находил спасение в «прилежной работе». Он отличался неиссякаемой трудоспособностью и сочинял почти без пауз до конца своих дней, не зная кризисов и застоев. Если учесть, что первые пьесы он записал в шестилетнем возрасте, его композиторская деятельность продолжалась почти 80 (!) лет.
По натуре Рихард Штраус был человеком жизнерадостным, склонным к специфически баварскому, чуть тяжеловесному юмору. Он ценил домашний уют, был очень привязан к семье, всегда с большой неохотой расставался на длительное время с семейным очагом. Возможно, все это и помогло ему на долгие годы сохранить душевную молодость, энергию и неиссякаемое жизнелюбие. Его мировоззрение было цельным и неконфликтным. В отличие от своего современника Густава Малера, Рихард Штраус воспринимал мир как изначальную гармонию, не лишенную, однако, тех или иных различий. Как-то, находясь уже на пороге 60-летия, он признался: «Я не выношу трагической атмосферы современности. Мне хочется создавать веселое. Это моя потребность». По его мнению, трагическое уже полностью было исчерпано Рихардом Вагнером.
Круг жанров
Рихард Штраус писал музыку во всех жанрах, кроме духовных. Творческая удача сопутствовала ему в опере (15) и балете (2), симфонической музыке (14 сочинений, в том числе 7 симфонических поэм и 4 симфонии, включая ранние) и произведениях для голоса (около 150 песен и романсов, преимущественно на стихи немецких поэтов XIX века, хоровые сочинения). Есть у него музыка к драматическим спектаклям, камерные ансамбли и несколько инструментальных концертов.
По всеобщему признанию, наивысшие достижения Штрауса связаны с оперой и программной симфонической поэмой. Оперный жанр наиболее полно отразил его творческую эволюцию. Прочно усвоив сложившиеся оперные традиции (прежде всего Вагнера), Р. Штраус создал оригинальные образцы как трагедийной («Саломея, Электра»), так и комической оперы («Кавалер розы», Арабелла», «Молчаливая женщина», «Интермеццо»). Оперы «Ариадна на Наксосе», «Елена Египетская», «Дафна», «Любовь Данаи», возникшие под впечатлением поездки в Грецию, посвящены образам античности.
Замечательного партнера и единомышленника во взглядах на оперу Штраус нашел в лице своего либреттиста Гуго фон Гофмансталя (1874-1929). Талантливый австрийский драматург, автор ряда известнейших в свое время пьес (в том числе и «Электры»), Гофмансталь был человеком разносторонне одаренным: юрист и ученый-филолог, поэт и военный, искусствовед и дипломат. Сам Штраус неоднократно провозглашал его гениальным поэтом.
Симфоническая музыка Штрауса
В симфонической области яркая самобытность его музыки впервые отчетливо проявилась в симфонической поэме «Дон-Жуан» (1889). Далее последовали «Тиль Уленшпигель», «Дон Кихот», «Смерть и просветление», «Так говорил Заратустра», «Жизнь героя», которые сделали имя Штрауса известным не только внутри страны, но и далеко за ее пределами. К лучшим симфоническим произведениям композитора относятся также «Домашняя симфония» и «Альпийская симфония».
Все без исключения зрелые симфонические произведения Штрауса программны. Как и Лист, он основывал программы своих симфонических поэм на сюжетах мировой классики («Макбет» по Шекспиру, «Дон Кихот» по Сервантесу, «Дон Жуан» по Ленау). Правда, листовская обобщенная программность, философичность были ему чужды. Его более интересовали чисто сюжетные перипетии, игра, «взаимоотношения» конкретных образов. Для большинства его симфонических поэм характерна сюжетно-повествовательная, «романная» программность, где различные разделы формы живо описывают происходящие «события». По сравнению с Берлиозом, Штраус больше тяготел к передаче внешней, «картинной» стороны этих «событий».
Творческие поиски Рихарда Штрауса внесли существенный вклад и в развитие других музыкальных жанров, в частности, в область инструментального концерта. Концертная сфера представлена следующими сочинениями композитора: концерт для скрипки (1882), Бурлеска для фортепиано (1885), концерты для валторны (1883, 1942), концерт для гобоя и малого оркестра (1946), «Дуэт-концертино» для кларнета и фагота со струнным оркестром и арфой (1947).
Исключительное явление представлял собой Штраус-дирижер. Его более чем полувековая дирижерская деятельность географически охватила всю Европу и многие страны американского континента. Он с полным основанием говорил о себе, что «дирижировал оркестрами почти всего цивилизованного мира». Последний раз он встал за дирижерский пульт менее чем за два месяца до смерти.
Значительно литературное наследие Штрауса. Интересна его автобиографическая книга «Размышления и воспоминания» о своем отце, годах учения, о постановках своих опер; обширна переписка с Роменом Ролланом, Гансом фон Бюловым, Гуго фон Гофмансталем, Стефаном Цвейгом. Величайший мастер оркестра, он принял участие в новом издании «Трактата об инструментовке» Гектора Берлиоза и снабдил его ценными комментариями.
«Веселые проделки (забавы) Тиля Уленшпигеля по старинному плутовскому образцу в форме рондо»
Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 3 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, кларнет-пикколо, бас-кларнет, 3 фагота, контрафагот, 8 валторн (4 — по желанию), 6 труб (3 — по желанию), 3 тромбона, туба, литавры, тарелки, треугольник, большой барабан, малый барабан, большая трещотка, струнные (64 человека).
История создания
В 1889 году Штраус, будучи капельмейстером Веймарского театра, познакомился с оперой современного немецкого композитора Кирилла Кистлера «Уленшпигель», к либретто которой отнесся резко отрицательно. В это время он и сам решил попробовать свои силы в оперном жанре. С 1887 года Штраус работал над оперой «Гунтрам» на собственное либретто, поставил ее в Веймарском театре в 1894 году и сразу стал набрасывать либретто следующей — одноактной оперы «Тиль Уленшпигель у простаков» (У автора статьи здесь и далее — Тиль Эйленшпигель. — прим. ред.). Мысль о ней не оставляла композитора в течение нескольких лет; «вот только образ самого господина Тиля Уленшпигеля еще не представляю себе достаточно отчетливо. Народные предания сохранили нам только облик лукавого плута, слишком мелкий для драматического персонажа; с другой стороны, более глубокая трактовка этого образа, выявление его презрительного отношения к людям представляют большие трудности».
Тиль Уленшпигель — не только фольклорный, но и реально существовавший персонаж. Немецкий бродяга-крестьянин, он родился около 1300 года в Брауншвейге, жил близ Любека и умер от моровой язвы в 1350 году. На его сохранившейся вплоть до начала XX века могиле изображена сова (Eule) — символ мудрости и зеркало (Spiegel). Тиль стал героем бытовых рассказов о забавных хитростях и проделках, остроумных ответах и плутовстве, нередко встречающихся в связи с именами других фольклорных персонажей. Собранные вместе, эти рассказы составили «народную книгу» (1483), издание которой словно специально было приурочено к 200-летию предполагаемого дня рождения Тиля. Он дурачил всех: ремесленников и торговцев, дворян, попов и профессоров и неизменно выходил сухим из воды. «Народная книга» о Тиле Уленшпигеле — воплощении неумирающего духа немецкого народа — пользовалась широчайшей популярностью и была переведена на многие языки. В 1867 году она привлекла внимание бельгийского писателя Шарля де Костера, назвавшего героя Уленшпигелем и сделавшего его одним из гёзов — борцов за независимость фламандского народа в XVI веке.
Штраус не стремился к такому коренному переосмыслению народного образа (нет никаких сведений, что он когда-либо читал «Легенду об Уленшпигеле» Костера). Однако композитор все же видел в Тиле не просто ловкого плута, но «героя, презирающего людей потому, что он их, в сущности, любит». А французский писатель и музыковед Ромен Роллан неожиданно обнаружил сходство между Тилем и его творцом. Познакомившись со Штраусом, он увидел в нем черты, «которые присущи уроженцам Мюнхена, южной Германии, а именно — традиционную склонность к шутовству, парадоксам и сатире, характер избалованного ребенка или Тиля Уленшпигеля».
Так никогда и не написав оперу о Тиле, Штраус 6 мая 1895 года в Мюнхене закончил симфоническую поэму с длинным названием «Веселые проделки Тиля Уленшпигеля по старинному плутовскому образцу в форме рондо». Она посвящена другу композитора доктору философии Артуру Зейдлю и впервые прозвучала 5 ноября того же года в Кёльне. Дирижировал Франц Вюльнер, начавший пропаганду творчества молодого композитора еще в 1882 году; два года спустя Штраус посвятил ему шестиголосный хор в сопровождении оркестра «Песнь странника в бурю». Когда дирижер хотел к премьере «Тиля» напечатать программу, композитор возразил: «Для меня невозможно дать программу к "Уленшпигелю": многое из того, о чем я думал, когда писал отдельные части, показалось бы странным, если бы я облек мои мысли в слова, а кое-что, возможно, вызвало бы и недовольство. Посему пусть на этот раз слушатели сами разгрызут орешек, преподнесенный им плутом Тилем. Для облегчения понимания вполне достаточны обе темы Уленшпигеля, проходящие в самом различном обличье, характере и ситуациях через все произведение вплоть до катастрофы, когда Тиля вешают после того, как прозвучал мотив смерти. Впрочем, предоставим веселым жителям Кёльна самим догадываться, что за музыкальные шутки сыграл с ними шельмец Тиль…»
Впоследствии Штраус говорил немецким критикам, писавшим об этой поэме, о конкретных проделках Тиля, запечатленных в музыке. Стало традицией выделять несколько крупных эпизодов: Тиль на ярмарке, Тиль-проповедник, любовная сцена, диспут с учеными, суд и казнь. Завершением поэмы служит эпилог, отмеченный самим автором в партитуре. На музыку поэмы знаменитый русский танцовщик и балетмейстер Вацлав Нижинский поставил в 1916 году в Нью-Йорке одноактный балет «Тиль Уленшпигель».
Эта поэма открывает длинный список комических, полных остроумия и насмешки сочинений Штрауса (завершает его опера «Любовь Данаи», написанная 75-летним композитором). И в то же время для такого симфонического скерцо, юморески, шутки гения, как называли современники «Тиля», впервые потребовался столь грандиозный оркестр — четверной состав с 8 валторнами и 6 трубами, с большой трещоткой, добавленной к разнообразной группе ударных.
Музыка
Краткая тема скрипок звучит словно зачин традиционного повествования: «Жил-был когда-то…» И вдруг неторопливое движение взрывается озорной темой солирующей валторны. Развитие прерывается возвращением вступительного мотива — теперь у кларнета-пикколо он звучит дерзко и насмешливо (этот инструмент становится своеобразным лейттембром Тиля). Герой задумывает очередные проказы, и первая из них — на ярмарке: Тиль верхом проносится через ряды глиняной посуды, издеваясь над проклятьями торговок (к тарелкам и литаврам присоединяется большая трещотка). Затем плут переодевается попом и читает назидательную проповедь; она передана неторопливой размеренной темой. Вероятно, он грозит своим слушателям небесными карами — их охватывает страх смерти (медные и скрипки с сурдинами повторяют краткий хроматический мотив). Контрастный эпизод представляет Тиля-влюбленного: обе его темы превращаются в лирические, напевные, преувеличенно страстные признания, которые, однако, не находят ответа. Но Тиль недолго грустит. Его следующая проделка — состязание в мудрости с учеными профессорами, уныло повторяющими затверженные истины (бас-кларнет, фаготы и контрафагот). Пародируя научный диспут, Штраус прибегает к приемам строгой полифонии (канон, фугато), где инструменты будто стремятся перекричать друг друга. Победа, конечно, достается Тилю, и он пускается в пляс: на краткий миг возникает простенький уличный мотив беззаботной польки.
А затем обе темы Тиля приобретают ликующий, даже героический характер в мощном звучании tutti. На вершине грандиозного нарастания неожиданно повторяется тема проповеди в оглушительном изложении медных инструментов —и так же неожиданно обрывается. Сухая дробь малого барабана возвещает начало суда над Тилем. Ход судилища детально иллюстрируется: угрожающие обвинения (аккорды фортиссимо духовых и струнных), насмешливые ответы Тиля, сменяющиеся жалобным хроматическим мотивом смерти, и, наконец, грозный приговор (у низких духовых; он может быть подтекстован словом der Tod — смерть). Героя вздергивают на виселицу, восходящий пассаж кларнета-пикколо рисует его предсмертный вскрик, тело несколько раз дергается и затихает. Все кончено. Генеральная пауза… В эпилоге неторопливо развертывается начальная повествовательная фраза («Жил-был когда-то…»). Но заканчивается поэма ликующим звучанием темы Тиля — он вечно жив, такой герой не может умереть.